Тайлер вновь стоит передо мной: он как всегда красив красотой ангела-блондина.
      А я - окровавленный образец биологической ткани, подсыхающий на голом матрасе в моей комнате на Бумажной улице.
      Из моей комнаты исчезли все вещи.
      Зеркало, на котором висела фотография моей ноги, сделанная тогда, когда у меня десять минут был рак. Хуже, чем рак. Зеркало исчезло. Дверь шифоньера открыта: шесть пар белых рубашек, черные брюки, нижнее белье, носки, туфли - все исчезло.
      Тайлер командует:
      - Вставай!
      Под кажущейся человеку нерушимой поверхностью вещей зачастую вызревают кошмары.
      Все потихоньку рассыпается.
      Обезьянки-астронавты куда-то подевались.
      Все перевезено в другое место: человеческий жир, спальные койки, деньги. Деньги - в первую очередь.
      Тайлер говорит:
      - Меньше всего мы нуждаемся в твоем мученичестве. В твоей мученической смерти.
      Ты не имеешь права на печальную и трагичную смерть: твоя смерть должна быть радостной, возвышающей смертью.
      Тайлер, мне так больно. Убей меня прямо сейчас.
      - Вставай!
      Лучше убей меня. Убей меня. Убей меня. Убей меня. Убей меня.
      - Ты должен умереть величественной смертью, - говорит Тайлер. - Только представь себе: ты стоишь на вершине высочайшего здания в мире, которое захвачено участниками "Проекта Разгром". Дым валит из окон. Мебель падает на головы глазеющей толпы. Опера смерти, величественное зрелище - вот что нам требуется.
      Нет, говорю я. Слишком долго ты использовал меня.
      - Если ты не согласишься, мы займемся Марлой.
      Веди меня, говорю я.
      - Тогда вылезай, сука, из этой долбаной норы, - говорит Тайлер, - и садись к нам в машину.
      Вот как мы с Тайлером оказались на крыше небоскреба "Паркер-Моррис" и вот почему ствол пистолета Тайлера находится у меня во рту.
      Нам осталось жить последние десять минут.
      Как и небоскребу "Паркер-Моррис". Я знаю это, потому что это знает Тайлер.

      Ствол пистолета утыкается мне в самые гланды. А Тайлер говорит:
      - Мы умрем не на .самом деле.
      Я отодвигаю ствол языком, так чтобы он упирался в щеку, и говорю:
      - Тайлер, что ты городишь! Мы же не вампиры!
      Нам осталось жить последние восемь минут.
      Пистолет - только на тот случай, если полицейские вертолеты прилетят быстрее.
      С точки зрения Бога, на крыше находится один человек, засунувший ствол пистолета к себе в рот, но я-то знаю, что пистолет - в руке у Тайлера.
      Возьмите одну часть 98%-ной дымящей азотной кислоты, и смешайте с тремя частями концентрированной серной кислоты.
      Вы получите нитроглицерин.
      Осталось семь минут.
      Смешайте нитроглицерин с опилками, и вы получите отличный пластит. Некоторые предпочитают смешивать нитроглицерин с ватой и английской солью. Это тоже дает неплохой результат. А некоторые мешают нитру с парафином. Но при этом получается ненадежная взрывчатка.
      Четыре минуты.
      Мы стоим на краю крыши, я и Тайлер, и ствол пистолета у меня во рту. Хотелось бы знать, насколько он чистый.
      Три минуты.
      И вдруг я слышу чей-то крик.
      Я вижу Марлу, которая с криком "Постой!" бежит ко мне по крыше.
      Марла видит только меня, она не видит Тайлера, потому что Тайлер - это моя галлюцинация, а не ее. Пшик. Тайлер испарился как иллюзионист. И на крыше остался только я, засунувший ствол пистолета себе в рот.
      - Мы следили за тобой, - кричит Марла. - Я и весь народ из групп поддержки. Не надо делать этого. Убери пистолет.
      У нее за спиной - все, кто ходят в группу для больных раком кишечника, и паразиты мозга, и те, кто с меланомой, и туберкулезники. Они хромают, ковыляют, едут в инвалидных колясках следом за ней.
      Они кричат:
      - Постой!
      Холодный ветер приносит мне их голоса; они кричат:
      - Остановись!
      - Мы можем помочь тебе!
      - Позволь нам помочь тебе!
      В небе уже слышен стрекот полицейских вертолетов.
      Я кричу: прочь! Уходите отсюда! Здание вот-вот взорвется!
      Я не себя хочу убить, кричу я. Я хочу убить Тайлера.
      Я - Железная Решимость Джо.
      Я помню все.
      - Не могу назвать это любовью, - кричит Марла, - но ты мне тоже нравишься.
      Осталась одна минута.
      Марле нравится Тайлер.
      - Нет, мне нравишься ты, - кричит Марла. - Я знаю, в чем различие между тобой и мной.
      Ноль минут.
      Но взрыва нет.
      Уткнув ствол ружья в свою здоровую щеку, я говорю: Тайлер, так ты все-таки смешал нитру с парафином, верно?
      Но при этом же получается ненадежная взрывчатка!
      Мне ничего не остается.
      Полицейские вертолеты все ближе и ближе.
      Я нажимаю на спусковой крючок.
 

 

Назад

Содержание

Далее